Словом, это история про Камила. Немножко ранних Стругацких, немножко Варшавского, немного Лема, тоже раннего. Очень, очень сентиментально.
Частично навеяно двумя песнями из мюзикла "Метро". И напоминаю, что мой герой - поляк!
Только в памяти
Моей дорогой River, с любовью - за "непристойный флафф":-)))
читать дальшеВ коридорах интерната в Седльце было тихо, только солнце светило сквозь огромные окна. Ива вышла из аудитории, поглядела налево, направо – нет ли дежурных, и вспрыгнула на подоконник. Она так переволновалась, что стоять просто не было сил.
Ива задумчиво изучала небольшой листок с перфорацией по краю. На нем значилось:
Тест профессиональных показаний.
Результаты для: Ива Кордес
Профессиональные склонности: психология, медицина, бихевиористика.
Профессиональные показания: практическая психология, курационная медицина.
Два часа, а сказали то, что она и так о себе знает. Ива уселась поглубже: кажется, ждать придется долго. Солнце нагрело ей волосы, она прислонилась головой к стеклу и закрыла глаза.
Где-то в глубине коридора мягко прошуршала и хлопнула дверь. Прозвучали легкие шаги – Ива с радостным замиранием открыла глаза – и да, действительно увидела его.
Камил быстро шел, почти бежал по коридору к ней. Они столько раз вот так встречались – здесь, или на ступеньках у главного зала и доски выпускников, или чуть правее входа, где торчала дурацкая клумба, и всегда кто-то из них сидел на облезлом бетонном бортике этой клумбы… Зимой, весной, летом и осенью. И Ива всегда смотрела, как он идет, и смущенно опускала глаза, потому что он был очень красивый, и Ива боялась, что он просто так встречается с ней, потому, что не нашел никого более интересного. Потом она заметила, что он точно так же отводит глаза, но все равно считала, что он может в любой момент развернуться и уйти.
Камил в такт шагам помахивал точно таким же листком. Встретившись с ней взглядом, он улыбнулся и чуть склонил голову. Ива спрыгнула с подоконника.
- Ф-фухх… Слушай, Ивка, как же я устал…
- А ты быстро.
- Куда уж быстрее. Я думал, это никогда не кончится. Дай посмотреть, - Камил протянул руку к забытому на подоконнике тесту. – Ага, во врачи определили…
- Я этого и ждала. А что у тебя? – Ива обняла его за плечи и привстала на цыпочки, пытаясь заглянуть в листок результатов, - История, практическая ксенология… теория игр… внешние культуры…
Камил прикрыл ладонью часть листа:
- Нельзя быть такой любопытной.
- Странные у тебя результаты. Я таких еще не видела.
- Это значит – я буду Прогрессором, - Камил показал ей ту часть листа, где черным по белому значилось: «профессиональные показания – прогрессорство».
Ива вдруг отошла в сторону и как-то поблекла. Камил поймал ее за руку:
- Ты чего?
- Ничего.
- Нет, ты скажи…
Ива помялась:
- Ты только не обижайся. Но это ведь такая профессия… где учат убивать людей, - она наклонила голову, глядя на Камила.
- Не убивать, а помогать. Тем, кто нуждается в помощи, - отрезал Камил.
- Все равно. Ну почему именно ты? – Ива вырвала руку и пошла по коридору.
- Да подожди ты! – Камил снова ее поймал. – Ничего же еще не известно – может, я буду работать с негуманоидами. Ну кто тебе сказал, что Прогрессор – это непременно ниндзя?
Ива остановилась.
- Ниндзя, не ниндзя… А ты подумай. Сколько всего школ Прогрессоров?
- Кажется, пять. А что?
- А я буду учиться в медицинском… Сколько их?
Тут до Камила дошло. Он выпустил Иву и наконец посмотрел на нее серьезно.
- Слушай… Но ведь в школе Прогрессоров есть медицинское отделение! Ты могла… Мы могли бы… - Камил не договорил.
- Ну что ты такое говоришь? Вот если бы у меня в показаниях была хотя бы «теоретическая ксенология»… А так я буду обычным курортным врачом. Я знаю, - Ива снова отвернулась, глядя в окно на бледное, тщательно промытое недавними дождями небо.
- Ты сама не хочешь, - бросил Камил через плечо.
- Да, не хочу.
Они замолчали, а когда Камил обернулся, Ивы уже не было.
Прошли две мучительные недели, когда они старательно не замечали друг друга и у каждого обрывалось сердце и горело лицо, когда они проходили мимо. Вообще, кроме этого, происходило много важного и интересного – экзамены, окончательное распределение, вручение аттестатов... Но все проходило как в тумане.
Перед прощальным балом снова пошли дожди. С ярких молодых листьев падали сверкающие капли, в воздухе одуряюще пахло мокрой сиренью, прибитой пылью, чем-то еще – чем-то таким, что бывает только один раз, только сейчас, и все это понимают, и останавливаются, поднимая лица к небу и стараясь надышаться.
Камил сидел на ступеньках у входа, под козырьком и поглядывал на видеофон в вестибюле. На самом деле, он надеялся, что Ива – ну вдруг, ну бывают же удачи – просто пройдет мимо, и он ее наконец окликнет, и может быть, она даже остановится – а нет, он ее удержит… Но она не шла. Наверное, сидит на кровати по-турецки, сушит волосы, читает что-нибудь по бихевиоральному подходу…
Камил так ярко представил себе эту картину, что увидев на экране Иву действительно с мокрыми волосами, несколько секунд молча смотрел на нее. Она тоже молчала, покручивая тоненькое, потертое серебряное колечко.
- Ива, прости. Я дурак, - сказал Камил.
Она не ответила, только посмотрела куда-то в сторону. И наконец сказала:
- Ну зачем ты… - и не договорила, отключилась.
Прошло еще две недели. Выпускники покинули интернат. Камил отправлялся куда-то в незнакомый Свердловск, сдавать экзамены на Прогрессора. Куда уехала Ива, он так и не узнал. У кого было спросить – у ее подруг? А она тоже наверняка не знала, где он сейчас.
Поэтому вечером, в кампусе Центра, читая под лампой «Введение в теорию исторических последовательностей», Камил так удивился, услышав курлыканье видеофона и увидев знакомое лицо и пронзительные серые глаза.
- Привет.
- Привет, - Камил ничего не понимал. Зачем она?..
- Я хотела сказать… - начала Ива и вдруг тряхнула головой. – Я тут, не очень далеко.
- Где ты?
- В Талице.
- Подожди, я тут ничего не знаю… Как до тебя добраться? Глайдером? – Камил растерянно огляделся. Сейчас одиннадцать, когда он там будет?
- Тут есть местное сообщение – монорельс. У вас там где-то рядом станция… Выходи, я буду ждать тебя.
Экран погас. Камил схватил куртку и выбежал в ночь. Пробежал по дорожке под высоченными соснами, и оказавшись за оградой, спросил первого попавшегося прохожего (кажется, такого же абитуриента), где станция монорельса.
Тот махнул рукой вдоль улицы: «Видишь зеленый указатель?» Камил кивнул и помчался туда, забыв поблагодарить.
В прозрачном цилиндре станции уже приготовился стартовать поезд. Камил влетел в закрывающиеся двери, нашел место – и его тут же прижало к спинке кресла. Поезд набирал скорость.
Сколько ему ехать? Камил взглянул на табло: минут сорок. Он пошарил в кармане куртки и вытащил оттуда плеер. В уши плеснулась песенка – этой весной она неслась отовсюду:
Sens niemówionych słów,
Dźwięk niezagranych nut,
Blask niezapalonych jeszcze lamp
Nie mów nic, na strunach szyn
Orkiestra może grać.
Внутри билась какая-то веселая тревога, ожидание – но чего-то непременно хорошего. Камил откуда-то знал: эта ночь будет счастливой. Какой бы она ни была на самом деле.
Ива ждала его на скамейке. Она распустила волосы, и они ровной блестящей накидкой рассыпались по спине и плечам.
- Ну что, пойдем?
- Куда?
- В лес. Тут везде лес.
В лесу было темно и сыро, стоило лишь сойти с тропы. Огромные еловые лапы колыхались от их движений.
- Где ты теперь? – спросил Камил.
- В Лхасе. А потом, наверное, вообще полечу на Венеру.
- Как ты меня нашла?
- Спросила в интернате, - коротко сказала Ива. – А куда тебя направляют? В какую школу?
- В «двойку».
- Это в Сибири? – тихо спросила Ива.
- Да, в Калете. – Камил помолчал и добавил – надо же было что-то говорить, - Специализация – техногенные цивилизации высокой ступени развития. Почти такие же, как мы.
- Что ты несешь? – безнадежно махнула рукой Ива.
- А что я должен сделать? – растерянно развел руками Камил.
- Не знаю… Может быть, поцеловать меня. Раз уж так все получилось…
Когда они выходили из леса, ветка ударила Камила по лицу, осыпала дождем. Он стер с лица капли – а Ива обернулась встревоженно и снова обняла его, уткнувшись в плечо.
Станция светилась зелеными и белыми огнями. Белый свет был мертвенным, в нем трава и деревья выглядели выкрашенными неестественно яркой зеленой краской.
- Скоро утро… Как ты будешь возвращаться? – спросил Камил, гладя мокрые волосы Ивы.
- Сейчас до Новосибирска, а оттуда уже на нуль-Т, если она работает… - пробормотала Ива ему в плечо и вдруг отстранилась.
- А со мной поехать не хочешь? Из Свердловска быстрее получится.
- Нет, - Ива мотнула головой. На пути покачивался поезд. – Я ведь пришла прощаться.
- Не надо так говорить… - Камил гнал от себя мысль о том, что она права. Она не может быть права. Как все глупо…
Промелькнул серебристой лентой поезд, затем другой. Ива привстала на цыпочки и коротко, быстро поцеловала его.
- Прощай.
Ничего нельзя сделать. Она вошла в раскрытые двери и даже ни разу не обернулась. У Камила что-то больно толкнулось в сердце.
Он последний раз посмотрел сквозь прозрачные стены станции на зубчатый силуэт леса – небо над ним уже посветлело. И стал ждать, когда появится поезд, который увезет его обратно в Свердловск, к оставленному учебнику, к будущему прогрессорству.
***
Корней отвел глаза от окуляра. Молодой лаборант улыбался:
- Как вам, нравится?
Корней откинулся на спинку кресла и что-то пробормотал сквозь зубы.
- Что вы говорите? – переспросил лаборант.
- Ничего… Перепишите от его лица. И уберите этот эпизод с видеофоном. И песню.
- Почему?
- Слишком уж… сладко вышло, - поморщился Корней.
Лаборант наклонился над пультом – обрисовалась сложная диаграмма. Щелк, щелк, щелк. Еще одна ячейка свободна.
Корней кивнул и вышел. Проходя мимо отделенного прозрачным пластиком отсека, он бросил взгляд в ванну с питательным раствором. Тело, никогда не знавшее ничего, кроме этой зеленоватой жидкости. Бледная кожа, которой еще не касались лучи солнца. Сомкнутые веки, окаймленные мокрыми темными ресницами.
- Не надо тебе этого помнить… - шепнул Корней.