понедельник, 27 августа 2007
В продолжение одной беседы в ЖЖ - небольшая подростковая зарисовка.
читать дальше
Мальчики, говоришь?
…нашла я себе мальчика. Ну то есть как нашла – мы с ним уже знакомы были. Я его приметила, симпатичный, высокий, брови густые, брюнет. Не помню уже, как мы с ним собственно познакомились, и что до этого вместе делали. В лагере ведь как: сближаешься по общности дел. Может, мы с ним КВН готовили. Хотя нет, это не с ним.
Ну так вот, у нас были какие-то занятия по психологии. Типа тренинга. И там были упражнения в парах. Надо было… что-то вроде… поговорить с партнером, а потом всем рассказать как бы от его лица о нем самом. Ну вот мы и рассказывали. Еще смешно было: нас снимали на камеру… Там все занятие снимали по частям, а психолог, дядька, потом комментировал. И вот это занятие, парное, было так выстроено: когда выходишь рассказывать, партнер на стуле сидит, а ты стоишь. И все, всегда, за этот стул заходили. За спинку. Прятались как бы. Психолог сказал, что это такой рефлекс – «где моя трибуна?» Что человек стремится закрыться, ноги спрятать. Так вот с нами это было особенно смешно, потому что Леша был высокий, а я мелкая совсем, зашла за стул, и меня почти не видно.
Его Алеша звали. Леша. Я не любила это имя, оно мне каким-то стыдным казалось. Застенчивым. Фу.
Вот. И между нами было что-то вроде симпатии. Она, может, и переросла бы во что-то другое, но времени не было. Смена кончалась. А в лагере были дети со всей республики, и Леша тоже откуда-то был, не из Ижевска. Поэтому я решила как бы форсировать события. Или нет, не так даже. Просто была последняя ночь, костер большой, мы песни пели, орали даже. В небо. «Я-а-а! Ха-а-ачу бы-ыть! С та-абой!» Мы всегда так орали, как можно громче, это уже была такая традиция. Костер, деревья, мы орем… Поорали и пошли, запланированная часть закончилась.
И вот все расходятся, я Лешу догнала и говорю: я тебе хочу кое-что сказать. Или я сказала – я хочу с тобой поговорить? Мы с дороги отошли в траву – трава высокая, ноги путаются… Мокрая еще. Август был. Он спрашивает: так что? Я говорю: знаешь… ты мне нравишься. Он отвечает: ты мне тоже.
И мы пошли гулять. Ну, мы были уже не совсем дети, от 14 до 17, в лагере была куча парочек, и все они так прогуливались, в обнимку. И мы пошли. Он меня обнял – за талию, кажется… Или нет, ему было неудобно, он же выше гораздо. И вот мы идем – в кусты, которыми линейка обсажена, потом по линейке. Ничего не говорим, кажется. А может, и говорим. Я не помню. Ночь. Темная такая.
И, главное, я вот от этих объятий, от руки на талии – возбудилась. Нет, натурально. Иду и вся горю и пульсирую. Что будет дальше – вообще не думаю. А между тем мы доходим до столовой. Перед ней навесик, под ним стулья какие-то стоят. Мы садимся на стулья рядом, повернувшись коленями под острым углом друг к другу. Обнялись. А может, и нет. Я только помню – деревья, листья темно-синие резные на фоне неба, небо светлее кажется… И в обрамлении этих листьев и неба – ко мне склоняется его лицо. Он еще так задержался на секунду… как будто спрашивал, можно ли. И поцеловал. Губы у него были сухие. У меня тоже.
Конечно, стоит. Я сторонник эскапизма. :-))
Эскапизма - в каком смысле?