Мне все время что-нибудь мерещится. Вот в субботу мне померещилось, что, с учетом того, что в opus magnum нет ни одной сексуальной сцены, меня могут счесть эээ зашоренной особой, или вообще антислэшером, или поборницей нравственности.
Я в курсе, что это ужасно глупо.
Но как-то на фоне преобладающей энцы я натурально почувствовала себя институткой.
Так вот. У меня в активе есть очень красивая любовная сцена. Правда, я ее всего лишь переводила, но тем не менее. И тоже она мне очень тяжело далась.
читать дальшеДень клонится к вечеру. Издалека доносится какой-то приглушенный, монотонный шум, но что это за шум – непонятно. И вдруг – звук, куда громче, будто что-то разбилось.
- Я тут, - Степ берет ее за руку.
- Что случилось?
- Ничего. Иди за мной.
Баби робко следует за ним. Ветра больше нет, воздух стал холоднее, и почему-то он более влажный. Она обо что-то спотыкается.
- Ай!
- Тут нет ничего.
- Как это нет – а моя нога?
Степ смеется.
- Вечно ты хнычешь. Стой тут, никуда не уходи, - он отходит.
Рука Баби одиноко повисает в пустоте.
- Не уходи…
- Я рядом, я с тобой.
Громкий звук повторяется. Он явно механического происхождения и какой-то деревянный. Да это же сворачивают жалюзи. Степ нежно стягивает с нее бандану. Баби открывает глаза и видит.
Перед нею сияет закатное море. Теплое алое солнце будто улыбается. Она в доме. Выходит наружу, к поднятым ставням, на террасу. Внизу справа раскинулся пляж, где они впервые поцеловались. Вдалеке ее любимые холмы, море, незнакомые утесы Порт-Эрколе. Мимо с приветственным кликом пролетает чайка. Баби восхищенно оглядывается. Серебрится море, сияет желтым дрок, темно зеленеют кусты. Это тот самый одинокий дом в скалах. Дом ее мечты. И она здесь, с ним, и это не сон. Степ обнимает ее.
- Ты счастлива?
Она кивает. И открывает глаза. Взгляд затуманен светлыми слезами, сверкает любовью. Степ глядит ей в глаза.
- Что ты?
- Мне страшно.
- Почему?
- Я боюсь, что больше никогда не буду так счастлива…
Голова у нее кружится от любви, и она целует его снова и снова, поддавшись обаянию и теплу заката.
- Пойдем в дом.
Они обходят незнакомый дом, открывают неведомые комнаты, придумывают каждой комнате историю, воображают, кто бы мог тут жить.
Они поднимают все ставни, находят музыкальный центр и включают его. «Тут тоже есть то самое радио для влюбленных». И оба смеются. Бродят по дому, заглядывают во все ящики, открывают секреты, счастливые от того, что наконец они вместе. Разойдясь в разные стороны, то и дело окликают друг друга показать любую найденную мелочь, все кажется им волшебным, важным, невероятным.
Степ снимает с мотоцикла сумку и уносит ее в дом. Зовет Баби. Та входит в комнату. Из огромного окна открывается вид на море. Солнце как будто подмигивает, скрываясь в тишине за далеким горизонтом. Виднеющийся краешек красит розовым пышные облака на небосклоне. Последний сонный отблеск скользит по дорожке на волнах. Перелетев через море, угасает на стенах дома, в волосах, на свежепостеленных простынях.
- Вот, купил специально для тебя, нравится?
Баби не отвечает. Она оглядывается. Рядом с кроватью в вазе стоит букетик алых роз. Степ притворяется, будто хочет его выбросить.
- Честное слово, я их не на светофоре купил!
Открывает сумку.
- Вуаля!
Внутри куча полурастаявшего льда и несколько уцелевших кубиков. Степ достает бутылку шампанского и два бокала, завернутых в газету.
- Чтоб не разбились, - поясняет он.
Из кармана куртки он извлекает маленькое радио.
- Я не знал, будет тут радио или нет.
Включает радио, настраивает на ту же волну, что и музыкальный центр и ставит на ночной столик.
По комнате эхом разносится песня «Сколько ночей…»
- Как специально… Хотя солнце еще не село.
Степ подходит к ней, обнимает, целует. Баби от невыразимого счастья забывает обо всем, забывает все свои страхи, предположения, всю застенчивость. Мало-помалу он раздевает ее, а она его. Она впервые полностью обнажена в его объятиях. Последний луч из-за моря робко падает на их тела. В небе замерцала первая любопытная звездочка. Море ласк, отдаленный шум прибоя, крики сумасшедшей чайки – и вот это случилось.
Степ нежно скользит по ее коже. Утонувшая в нежности Баби открывает глаза. Степ вглядывается ей в лицо. Вроде бы не боится. Улыбнувшись ей, он успокаивающе проводит рукой по ее волосам. Из маленького радио хлынула, а затем и разнеслась по всему дому «Beautiful». Они этого даже не заметили. Они не знают еще, что это будет их песня. Закрыть глаза, задержать дыхание, в плену невозможного чувства, боли любви, волшебства – принадлежать ему навечно. Запрокинуть голову, глубокий вздох, руки вцепляются ему в плечи, сжимают в объятиях. Легче, нежнее – и он скользит дальше. Твоя.
Открыть глаза. Он в ней. Улыбаясь от переполняющей его любви, покрывает ее лицо поцелуями. Но ее больше нет. Та девочка с испуганными голубыми глазами, со столькими сомнениями и страхами исчезла. Ее, помнится, с самого детства очаровывали бабочки. Кокон, гусеничка вдруг расцветает тысячью красок и взмывает к небесам. Она чувствует себя совсем другой. Только что родившаяся в объятиях Степа юная нежная бабочка. Баби обнимает его, с улыбкой глядя ему в глаза. И целует – свежо, нежно, страстно. Теперь целует как женщина.
Потом, вытянувшись на простынях, он перебирает ей волосы, а она прижимает его голову к груди.
- У меня вышло не очень, да?
- Ну что ты… Все было чудесно.
- Но я же ничего не умею. Научи меня.
- Ты лучше всех. Пойдем.
Степ берет ее за руку и уводит. Среди цветочков на простыне только что распустился новый, алый – чище и невиннее других.
Ванну они тоже принимают обнявшись. Весело болтая, потягивают шампанское, голова кружится от любви. Сходя с ума от страсти, любят друг друга снова. На этот раз без всякого страха, в едином порыве, едином желании. Теперь ей нравится больше – легче махать крыльями, теперь она не боится летать, и понимает, какое это счастье – быть юной бабочкой.Федерико Моччиа, "Три метра над небом".Как видите, флафф я умею:-)
А про тот фик по ГП с нон-коном мы никому не скажем, правда?..
-
-
30.10.2007 в 06:02Странно. Учитывая, что слэш пишется и читается для дрочки.
-
-
30.10.2007 в 11:32Кстати, я такое мнение только от тебя слышу.
-
-
30.10.2007 в 11:34А что - для чего-то другого?
-
-
30.10.2007 в 11:39Мне кажется, все-таки пишется для другого, а читается... я ради сюжета читаю. И вместо любовных романов, когда мне остроне хватает мелодрамы, ага.
-
-
30.10.2007 в 11:47Для чего?
-
-
30.10.2007 в 11:49Заметь, это они говорят, не я.
-
-
30.10.2007 в 11:57-
-
30.10.2007 в 12:04-
-
30.10.2007 в 12:14-
-
30.10.2007 в 12:19Нет, я все-таки сомневаюсь.
-
-
30.10.2007 в 12:28-
-
30.10.2007 в 12:39-
-
30.10.2007 в 13:31-
-
30.10.2007 в 13:37-
-
30.10.2007 в 15:28Бывают, конечно, и гомосексуальные каноны. Однако подавляющее число слэшей пишется на однозначно гетеросексуальные. Почему? И что значит - разные интерпретации? Зачем нужно интерпретировать персонажа в гомосексуальном плане, если он совершенно гетеросексуален в сюжете канона?
-
-
30.10.2007 в 20:00Подавляющее число слэшей пишется на каноны, где сексуальная ориентация персонажей не проявлена.
Зачем интерпретировать в гомосексуальном плане? А тогда персонажу можно подставить того героя, какого хочется, а так как выбор героев (не героинь!) куда как шире, то...
-
-
30.10.2007 в 20:53+1
Подавляющее число слэшей пишется на каноны, где сексуальная ориентация персонажей не проявлена.
и опять плюсик.
Мотивация, конечно, разная бывает, но слэш все же пишется для удовлетворения, не обязательно сексуального) Неоднократно читала, что некоторым авторам хочется наказать или наградить любимый персонаж таким образом. Однополые связи (не говорим о любви) в таком случае кажутся (пока) наиболее ярким вариантом. Вплоть до нон-кона и прочего экстрима.
Потому что авторам не понятна, не близка, не испытана другая сторона отношений, которая намного дороже секса. Имхо, но в результате долгих раздумий и общения со слэшерами, многие из которых мои друзья, половина из них гетеросексуальны, вторая половина - нет или не совсем)
институтка очень приятный перевод. А с какого языка?
-
-
30.10.2007 в 20:58С итальянского:-) Спасибо.
-
-
31.10.2007 в 08:19-
-
31.10.2007 в 14:35Ты дальше путаешь причину со следствием. Не потому, что слэш - это порнография, желание выливается в такие формы; а наоборот: желание выливается в такие формы и поэтому слэш - это порнография.
И все равно я не понимаю. Я не буду отрицать, что меня возбуждают некоторые тексты, но... чтобы вот прямо с этой целью их читать?
-
-
31.10.2007 в 14:40вот меня как раз и интересуют аспекты - не гет, в котором я компетентна. Почему, как, зачем.
Не "дрочить" - сорри - а понять.
И слэш не порнография. Тут я не соглашусь.
Есть авторы и их фики, но всему явлению приписывать порнографию - необъективно.