А, да, так я о чем.
Мне в очередной раз скучно и мне пришел на редактирование художественный текст за гранью добра и зла (расскажу как-нибудь потом).

Поэтому я вытряхну из из огромной торбы завалявшийся флэшмоб.
Вы мне даете любого персонажа (главное, чтобы я его знала), а я пишу ему признание в любви.
(все равно это более интеллектуальное занятие, чем редактура)

UPD: Заказываем, товарищи, заказываем, не стесняемся! Это жутко интересное занятие оказалось!

запись создана: 14.04.2008 в 01:21

---

Ну что, по-нес-лась. Выполняю заказы на признания в любви.

Надо, наверное, сделать маленькое отступление. Я убеждена, что признание должно быть кратким или не быть вовсе. И исходила я из настоящего признания, а не из того, что бы мне хотелось написать тому или иному персонажу.
Признания действительно написаны, но... В общем, смотрите.

Итак, Ela заказывала признание Раулю Аму.

признаюсь

Что там написано:
Sopra candida vel cinta d'uliva
Uomo m'apparve, sotto verde manto
Vestito di color di fiamma viva.
(Это «Божественная комедия», Рай, песнь, кажется, XXX - явление Беатриче. Только вместо женщины - мужчина:
На белом покрывале венок олив
Мужчина мне явился, в зеленом плаще,
Одетый в цвет живого огня)
К сожалению, в доме не нашлось ни одного учебника по генетике:-)) Конфету тому, кто узнает, что за учебник я использовала:-))

Fur_Immar заказывала признание герою бунинского "Чистого понедельника" - желательно от лица героини.
Это было очень непростое задание... Вот что у меня вышло:

признаюсь

Надеюсь, я не сделала ошибок - мне уже очень давно не приходилось писать в старой орфографии и тем более - на старославянском...
Цитата, конечно, из "Сказания о Петре и Февронии".

И Katze_ попросила признание в любви Камилу.
Может быть, это неправильно, но мой герой все еще остается для меня совсем юным. Поэтому признание... детское:

признаюсь

---

...а в сортире у нас лежат Хейзинга, Стругацкие и Бабель.
Тилихенция.

---

Кусабное

Принято считать, что элита Амои воспитывается в интернатах (я в это слабо верю, но примем, что ящик открыт), устроенных по принципу закрытой школы.
Так вот, у меня процедурный вопрос:
Как вы думаете, по сколько человек они живут в комнате?

Вопрос: Сколько?

1. По одному		15	(68.18%)
2. По двое		3	(13.64%)
3. По трое		2	(9.09%)
4. Больше (4, 5...)		0	(0%)
5. У них дортуары (общие спальни)		1	(4.55%)
6. Другое (в комментарии)		1	(4.55%)
Всего:		22

---

Пикспам. Люблю портретировать:-))

Камил. Крупным планом

Мне так эта фотография нравится! А вы что, думали, у меня тут кавайный мальчег живет? Фигу.


Недо-высокий ключ.


Банальный ракурс.


Это скорее для себя - я наконец справилась с ручным фокусом "полтинника". Только рука болит.

---

Сентиментальное писательское

наверное, я об этом пожалею

Когда все чуть отошло, я поняла, что мне жаль расставаться с Камилом. Он как бы бьется внутри меня, просит оставить, ну хоть ненадолго еще - но продлить ему жизнь, не бросать. У него ведь действительно никого нет, он страшно одинок (почему-то у меня все герои одинокие).
И правда, это как-то совсем уж бесчеловечно - бросить героя в 22 года, только потому, что он тебе больше не нужен.
Что же. Пусть это будет мое Макондо. Йокнапатофа.
Только ради него - я напишу сиквел. Я обещаю.

---

Ответы на маленький фотоопрос.

1. 16 (фотография для выпускного альбома)
2. 23 (кажется... да, 23 - после 4 курса)
3. 14 (летний лагерь для особо одаренных детей)

Характерно то, что все, кто предполагал, поставили маленькие возрастные разрывы, в то время как между 2 и 3 фотографиями, например, - почти 10 лет. Это позволяет мне надеяться, что я не меняюсь с годами:-))

---

Из необязательных замечаний

"Перемена империи" - это история про фанеру.

Вы помните этот бородатый анекдот?

матерно

Идет собрание в колхозе. Председатель собрал всех в разваленном клубе и говорит: «Ну, товарищи колхозники, что будем делать? Обстановочка пи*дец. Коровы не доятся, свиньи подохли, куры не несутся, зерна нет! Что делать будем?»
Руку тянет только один дед Кузьмич.
- Ну давай говори, Кузьмич!
- Надо фанеру покупать!
- Да ты ох*ел?! На что? Да и зачем?
И снова: «Люди, так что делать будем?»
Руку тянет только один дед Кузьмич.
- Ну давай говори!
- Надо фанеру покупать!
- Ты совсем на старости лет еб*нулся?! Тут такой коллапс, а ты фанеру!
Опять вопрошает зал, и только Кузьмич проявляет инициативу.
- Ну давай, говори, только по делу! Учти, в колхозе них*я нет!
- Ну я и говорю: купим фанеру, построим ероплан и улетим отсюда к *бене матери!

Можно считать, что я тоже об этом. И улететь к едрене матери.

---

А я, пожалуй, совмещу две заразы: флешмоб про возраст и собственные детские фотографии.
Правда, собственно детских у меня нашлась только одна.

вот эта

Тут мне четыре года.


А вот три фотографии, сделанные в разное время. Как вы думаете, сколько мне лет на каждой из них?

раз, два, три

---

Опять подступили заветные даты...

...и нет среди них ни одной не проклятой

А у меня маленькая дата. Немного смешная и уж точно очень интимная.
Где-то год назад я впервые посмотрела Ai no Kusabi. И все, что это повлекло за собой.
Точный день по дневнику установить не удалось, ясно одно: к 14 апреля я его уже видела. Таким образом, вышли зеркалистые отмели: 9 — 14.
Я многим уже рассказывала, как это было. Что я попросила мужа скачать какое-нибудь аниме для ознакомления с жанром яой. Из яойных я тогда знала только Ai no Kusabi и Yami no Matsuei. Муж скачал, и месяц они лежали, я все никак не могла собраться посмотреть. Наконец, муж проел мне плешь: что я, зря скачивал? И как-то ночью я таки решила посмотреть. С какого начать? Начала по алфавиту...
Если б я знала, чем это кончится!..


(тут просится картинка по теме, но у меня нету подходящей)

---

Хроники пижонства

Я говорила, что мой муж - пижон?
Так вот он вчера прибарахлился бирюзовой рубашкой и двумя галстуками: белым и фиолетовым. Собственно, фиолетовый - не галстук, а шарфик.
Сегодня вот в таком виде пошел на работу. А дома его ждала я с фотоаппаратом.

пижон в шарфике

Какая... отвратительная рожа!


(муж, глядя на этот снимок, сам себя обозвал эээ гомосексуалистом)




(модель устала. на заднем плане виден говнофотограф с говнозеркалкой)


Следующий галстук. Почему-то на этом снимке меня больше всего прут руки:-)))


Сделал ручкой.


И последняя. Профессиональный признак - напульсник на правой руке:-))))

---

нытье и рефлексия

Один мой студенческий друг, хронически несчастливо влюбленный не в тех, не там и не тогда, называл себя "всадник между небом и землей". Лет десять назад мне это казалось выспренним и непонятным, теперь я его понимаю.
Такое вообще понимаешь, оказавшись в положении, действительно, - всадника между... чем-то и чем-то. Неважно. В моем случае - между жанрами метатекстов, как это ни смешно.
С одной стороны, я пишу по слэшному фандому, и это отвращает тех, кто не выносит слэша. Имеют право, да. С другой стороны, слэша-то я и не пишу - и это отбрасывает обширную аудиторию слэшеров, которые справедливо не хотят читать джен. И тоже имеют право.
Есть и третья грань: я сочиняю по миру Стругацких, но этот фэндом не породил обширного фикрайтерства. Или наоборот, породил слишком обширное - как посмотреть:-)) Тем не менее, у любителей "китайских богохульных мультиков" и Мира Полдня множества опять же непересекающиеся.
И четвертая: от фанфика я, смею надеяться, ушла. К литературе - не пришла, умения не хватает.
То есть так получилось, что я осталась без читателя. Всадник между небом и землей, сочиняющий неплохие тексты, которые мало кто читает.
В дальней перспективе всегда оказывается прав романтик, а не циник.

---

Кстати, вот она, песня-то, про струны рельс:

boomp3.com

---

Небольшое хулиганство

Это маленькая вещь, которую я давно уже хотела написать, да все не было повода.
Словом, это история про Камила. Немножко ранних Стругацких, немножко Варшавского, немного Лема, тоже раннего. Очень, очень сентиментально.
Частично навеяно двумя песнями из мюзикла "Метро". И напоминаю, что мой герой - поляк!

Только в памяти

Моей дорогой River, с любовью - за "непристойный флафф":-)))

В коридорах интерната в Седльце было тихо, только солнце светило сквозь огромные окна. Ива вышла из аудитории, поглядела налево, направо – нет ли дежурных, и вспрыгнула на подоконник. Она так переволновалась, что стоять просто не было сил.
Ива задумчиво изучала небольшой листок с перфорацией по краю. На нем значилось:
Тест профессиональных показаний.
Результаты для: Ива Кордес
Профессиональные склонности: психология, медицина, бихевиористика.
Профессиональные показания: практическая психология, курационная медицина.
Два часа, а сказали то, что она и так о себе знает. Ива уселась поглубже: кажется, ждать придется долго. Солнце нагрело ей волосы, она прислонилась головой к стеклу и закрыла глаза.
Где-то в глубине коридора мягко прошуршала и хлопнула дверь. Прозвучали легкие шаги – Ива с радостным замиранием открыла глаза – и да, действительно увидела его.
Камил быстро шел, почти бежал по коридору к ней. Они столько раз вот так встречались – здесь, или на ступеньках у главного зала и доски выпускников, или чуть правее входа, где торчала дурацкая клумба, и всегда кто-то из них сидел на облезлом бетонном бортике этой клумбы… Зимой, весной, летом и осенью. И Ива всегда смотрела, как он идет, и смущенно опускала глаза, потому что он был очень красивый, и Ива боялась, что он просто так встречается с ней, потому, что не нашел никого более интересного. Потом она заметила, что он точно так же отводит глаза, но все равно считала, что он может в любой момент развернуться и уйти.
Камил в такт шагам помахивал точно таким же листком. Встретившись с ней взглядом, он улыбнулся и чуть склонил голову. Ива спрыгнула с подоконника.
- Ф-фухх… Слушай, Ивка, как же я устал…
- А ты быстро.
- Куда уж быстрее. Я думал, это никогда не кончится. Дай посмотреть, - Камил протянул руку к забытому на подоконнике тесту. – Ага, во врачи определили…
- Я этого и ждала. А что у тебя? – Ива обняла его за плечи и привстала на цыпочки, пытаясь заглянуть в листок результатов, - История, практическая ксенология… теория игр… внешние культуры…
Камил прикрыл ладонью часть листа:
- Нельзя быть такой любопытной.
- Странные у тебя результаты. Я таких еще не видела.
- Это значит – я буду Прогрессором, - Камил показал ей ту часть листа, где черным по белому значилось: «профессиональные показания – прогрессорство».
Ива вдруг отошла в сторону и как-то поблекла. Камил поймал ее за руку:
- Ты чего?
- Ничего.
- Нет, ты скажи…
Ива помялась:
- Ты только не обижайся. Но это ведь такая профессия… где учат убивать людей, - она наклонила голову, глядя на Камила.
- Не убивать, а помогать. Тем, кто нуждается в помощи, - отрезал Камил.
- Все равно. Ну почему именно ты? – Ива вырвала руку и пошла по коридору.
- Да подожди ты! – Камил снова ее поймал. – Ничего же еще не известно – может, я буду работать с негуманоидами. Ну кто тебе сказал, что Прогрессор – это непременно ниндзя?
Ива остановилась.
- Ниндзя, не ниндзя… А ты подумай. Сколько всего школ Прогрессоров?
- Кажется, пять. А что?
- А я буду учиться в медицинском… Сколько их?
Тут до Камила дошло. Он выпустил Иву и наконец посмотрел на нее серьезно.
- Слушай… Но ведь в школе Прогрессоров есть медицинское отделение! Ты могла… Мы могли бы… - Камил не договорил.
- Ну что ты такое говоришь? Вот если бы у меня в показаниях была хотя бы «теоретическая ксенология»… А так я буду обычным курортным врачом. Я знаю, - Ива снова отвернулась, глядя в окно на бледное, тщательно промытое недавними дождями небо.
- Ты сама не хочешь, - бросил Камил через плечо.
- Да, не хочу.
Они замолчали, а когда Камил обернулся, Ивы уже не было.

Прошли две мучительные недели, когда они старательно не замечали друг друга и у каждого обрывалось сердце и горело лицо, когда они проходили мимо. Вообще, кроме этого, происходило много важного и интересного – экзамены, окончательное распределение, вручение аттестатов... Но все проходило как в тумане.
Перед прощальным балом снова пошли дожди. С ярких молодых листьев падали сверкающие капли, в воздухе одуряюще пахло мокрой сиренью, прибитой пылью, чем-то еще – чем-то таким, что бывает только один раз, только сейчас, и все это понимают, и останавливаются, поднимая лица к небу и стараясь надышаться.
Камил сидел на ступеньках у входа, под козырьком и поглядывал на видеофон в вестибюле. На самом деле, он надеялся, что Ива – ну вдруг, ну бывают же удачи – просто пройдет мимо, и он ее наконец окликнет, и может быть, она даже остановится – а нет, он ее удержит… Но она не шла. Наверное, сидит на кровати по-турецки, сушит волосы, читает что-нибудь по бихевиоральному подходу…
Камил так ярко представил себе эту картину, что увидев на экране Иву действительно с мокрыми волосами, несколько секунд молча смотрел на нее. Она тоже молчала, покручивая тоненькое, потертое серебряное колечко.
- Ива, прости. Я дурак, - сказал Камил.
Она не ответила, только посмотрела куда-то в сторону. И наконец сказала:
- Ну зачем ты… - и не договорила, отключилась.

Прошло еще две недели. Выпускники покинули интернат. Камил отправлялся куда-то в незнакомый Свердловск, сдавать экзамены на Прогрессора. Куда уехала Ива, он так и не узнал. У кого было спросить – у ее подруг? А она тоже наверняка не знала, где он сейчас.
Поэтому вечером, в кампусе Центра, читая под лампой «Введение в теорию исторических последовательностей», Камил так удивился, услышав курлыканье видеофона и увидев знакомое лицо и пронзительные серые глаза.
- Привет.
- Привет, - Камил ничего не понимал. Зачем она?..
- Я хотела сказать… - начала Ива и вдруг тряхнула головой. – Я тут, не очень далеко.
- Где ты?
- В Талице.
- Подожди, я тут ничего не знаю… Как до тебя добраться? Глайдером? – Камил растерянно огляделся. Сейчас одиннадцать, когда он там будет?
- Тут есть местное сообщение – монорельс. У вас там где-то рядом станция… Выходи, я буду ждать тебя.
Экран погас. Камил схватил куртку и выбежал в ночь. Пробежал по дорожке под высоченными соснами, и оказавшись за оградой, спросил первого попавшегося прохожего (кажется, такого же абитуриента), где станция монорельса.
Тот махнул рукой вдоль улицы: «Видишь зеленый указатель?» Камил кивнул и помчался туда, забыв поблагодарить.
В прозрачном цилиндре станции уже приготовился стартовать поезд. Камил влетел в закрывающиеся двери, нашел место – и его тут же прижало к спинке кресла. Поезд набирал скорость.
Сколько ему ехать? Камил взглянул на табло: минут сорок. Он пошарил в кармане куртки и вытащил оттуда плеер. В уши плеснулась песенка – этой весной она неслась отовсюду:
Sens niemówionych słów,
Dźwięk niezagranych nut,
Blask niezapalonych jeszcze lamp
Nie mów nic, na strunach szyn
Orkiestra może grać.
Внутри билась какая-то веселая тревога, ожидание – но чего-то непременно хорошего. Камил откуда-то знал: эта ночь будет счастливой. Какой бы она ни была на самом деле.
Ива ждала его на скамейке. Она распустила волосы, и они ровной блестящей накидкой рассыпались по спине и плечам.
- Ну что, пойдем?
- Куда?
- В лес. Тут везде лес.
В лесу было темно и сыро, стоило лишь сойти с тропы. Огромные еловые лапы колыхались от их движений.
- Где ты теперь? – спросил Камил.
- В Лхасе. А потом, наверное, вообще полечу на Венеру.
- Как ты меня нашла?
- Спросила в интернате, - коротко сказала Ива. – А куда тебя направляют? В какую школу?
- В «двойку».
- Это в Сибири? – тихо спросила Ива.
- Да, в Калете. – Камил помолчал и добавил – надо же было что-то говорить, - Специализация – техногенные цивилизации высокой ступени развития. Почти такие же, как мы.
- Что ты несешь? – безнадежно махнула рукой Ива.
- А что я должен сделать? – растерянно развел руками Камил.
- Не знаю… Может быть, поцеловать меня. Раз уж так все получилось…
Когда они выходили из леса, ветка ударила Камила по лицу, осыпала дождем. Он стер с лица капли – а Ива обернулась встревоженно и снова обняла его, уткнувшись в плечо.
Станция светилась зелеными и белыми огнями. Белый свет был мертвенным, в нем трава и деревья выглядели выкрашенными неестественно яркой зеленой краской.
- Скоро утро… Как ты будешь возвращаться? – спросил Камил, гладя мокрые волосы Ивы.
- Сейчас до Новосибирска, а оттуда уже на нуль-Т, если она работает… - пробормотала Ива ему в плечо и вдруг отстранилась.
- А со мной поехать не хочешь? Из Свердловска быстрее получится.
- Нет, - Ива мотнула головой. На пути покачивался поезд. – Я ведь пришла прощаться.
- Не надо так говорить… - Камил гнал от себя мысль о том, что она права. Она не может быть права. Как все глупо…
Промелькнул серебристой лентой поезд, затем другой. Ива привстала на цыпочки и коротко, быстро поцеловала его.
- Прощай.
Ничего нельзя сделать. Она вошла в раскрытые двери и даже ни разу не обернулась. У Камила что-то больно толкнулось в сердце.
Он последний раз посмотрел сквозь прозрачные стены станции на зубчатый силуэт леса – небо над ним уже посветлело. И стал ждать, когда появится поезд, который увезет его обратно в Свердловск, к оставленному учебнику, к будущему прогрессорству.
***
Корней отвел глаза от окуляра. Молодой лаборант улыбался:
- Как вам, нравится?
Корней откинулся на спинку кресла и что-то пробормотал сквозь зубы.
- Что вы говорите? – переспросил лаборант.
- Ничего… Перепишите от его лица. И уберите этот эпизод с видеофоном. И песню.
- Почему?
- Слишком уж… сладко вышло, - поморщился Корней.
Лаборант наклонился над пультом – обрисовалась сложная диаграмма. Щелк, щелк, щелк. Еще одна ячейка свободна.
Корней кивнул и вышел. Проходя мимо отделенного прозрачным пластиком отсека, он бросил взгляд в ванну с питательным раствором. Тело, никогда не знавшее ничего, кроме этой зеленоватой жидкости. Бледная кожа, которой еще не касались лучи солнца. Сомкнутые веки, окаймленные мокрыми темными ресницами.
- Не надо тебе этого помнить… - шепнул Корней.

---

А, да. Из ужасов.
Как бы в насмешку над всеми событиями последних дней - сегодня я увидела концепт голована для бондарчуковского "Обитаемого острова".
Вы меня знаете. Я ко всему привычная. Я все готова объяснить и оправдать замыслом (это тоже). Но первой моей реакцией был сдавленный крик.
Нет, я не буду это показывать. Не надо вам этого видеть.

---

Маленькая заметка о выходных

Я видела настоящую прерафаэлитскую красоту. Теперь и умереть не жалко.

Когда-то мне уже довелось видеть настоящую нимфетку, после чего я понимаю Гумберта. Что еще из мировой культуры мне попадется вживе?

---

Кавайные грызуны кавайны:-))

...или новости петоводства:-))

Внезапно, мыши! Тысячи их!

Это песчанка Шелли.




А это хомяк Гастингс.

---

Немножко каваю в выходной.

Это мой петпесчанка по имени Байрон.

---

Почему-то я не сделала этого с самого начала - наверное, со страху.

Я хочу поблагодарить за "Перемену империи" —
robin puck - за благородное безумие и здравую оценку;
Макавити - за долгие разговоры, меру иронии и готовность слушать и за дата-планшет:-)));
и мою дорогую River, моего Идеального Читателя - просто за все.

А еще всех, кто поддерживал, ждал, писал, говорил - и всех, кто читал.
Спасибо.

---

Башня Эос
Это я была:-))))

P.S. Кстати, никому картину не надо? Подарю.