Как жаль, что ни вы, ни я не умеем петь
Однажды он застал Мията сидящим лицом к стене с лампой за спиной и передвигающим поочередно черные и белые фигуры - Мият играл в шахматы со своей тенью.
- Когда на небе только левая половинка луны, я не проигрываю, - сказал Мият, увидев его.
Баяц коротко улыбнулся и испуганно, будто выдавливая из себя что-то, сказал:
- Опасайся шахмат. Все в мире поделено и разделено: чет и нечет, правое и левое, черное и белое, женское и мужское. Так и должно быть. Ничего случайного быть не может, и тот, кому это известно, втягивает голову в плечи, как горбун, и контролирует каждый свой шаг. Пока партия не началась, на доске царит гармония. Не следует даже начинать.
Это мистификация, которую не стоит даже читать
- Когда на небе только левая половинка луны, я не проигрываю, - сказал Мият, увидев его.
Баяц коротко улыбнулся и испуганно, будто выдавливая из себя что-то, сказал:
- Опасайся шахмат. Все в мире поделено и разделено: чет и нечет, правое и левое, черное и белое, женское и мужское. Так и должно быть. Ничего случайного быть не может, и тот, кому это известно, втягивает голову в плечи, как горбун, и контролирует каждый свой шаг. Пока партия не началась, на доске царит гармония. Не следует даже начинать.
Это мистификация, которую не стоит даже читать