Как жаль, что ни вы, ни я не умеем петь
А вот, пожалуй, моя любимая история про рыцаря и дракона: о том, добры мы иль жестоки, о всех превратностях судьбы
«— Ты не отвлекайся, — неожиданно сиплым голосом выговорил рыцарь. — Схема. Задача.
— Схема, — кивнул дракон. — Схема проста: рыцарь сражается с драконом — или им нечего делать в одной истории, то есть...
— ...ты меня гонишь? — перебил рыцарь.
Он смотрел прямо перед собой, не в силах отвести глаз от росшей на краю канавы угловатой колючки с парой сморщенных красных ягод, неожиданно ярких в мутной пасмури.
Дракон молчал.
— Понимаешь, — сказал он через какое-то время. — Я знаю тысячи историй. Чужих. Мне хотелось, чтобы эта была про меня — даже если она будет про то, как меня убьют. Я больше не могу рассказывать о других.
— Так она и есть про тебя, — рыцарь повернулся к дракону.
Ящер покачал головой.
— Нет никакой истории. Нечего рассказывать. Наверное, я сам виноват, слишком многого захотел. Наверное, не всем дано... Когда мы с тобой в начале лета договаривались, что ты станешь героем, помнишь? квест, авентюра... я не знал...
— ...что герой из меня никакой, — тихо произнёс рыцарь. — Лучше было бы, если бы меня не было, да?»
А вообще-то я о другом хотела: о том, что лучше всего я работаю с шести до восьми утра. Если, конечно, в это время не сплю. Последнее время не сплю - и накрывает меня очень сильно. Половина восьмого утра, я думаю, думаю, думаю, каждую секунду звучат голоса и рождаются слова - самые правильные, я знаю, я теперь знаю - и ничего не остается, только вылезти из-под душа в поисках ближайшего карандаша и блокнота и скорчившись на кафеле, на коленях перед унитазом, положив блокнот на крышку, взахлеб, путаясь в кривых завитушках букв, до боли в отвычных пальцах, записывать, и с мокрых волос на страничку падают капли.
«— Ты не отвлекайся, — неожиданно сиплым голосом выговорил рыцарь. — Схема. Задача.
— Схема, — кивнул дракон. — Схема проста: рыцарь сражается с драконом — или им нечего делать в одной истории, то есть...
— ...ты меня гонишь? — перебил рыцарь.
Он смотрел прямо перед собой, не в силах отвести глаз от росшей на краю канавы угловатой колючки с парой сморщенных красных ягод, неожиданно ярких в мутной пасмури.
Дракон молчал.
— Понимаешь, — сказал он через какое-то время. — Я знаю тысячи историй. Чужих. Мне хотелось, чтобы эта была про меня — даже если она будет про то, как меня убьют. Я больше не могу рассказывать о других.
— Так она и есть про тебя, — рыцарь повернулся к дракону.
Ящер покачал головой.
— Нет никакой истории. Нечего рассказывать. Наверное, я сам виноват, слишком многого захотел. Наверное, не всем дано... Когда мы с тобой в начале лета договаривались, что ты станешь героем, помнишь? квест, авентюра... я не знал...
— ...что герой из меня никакой, — тихо произнёс рыцарь. — Лучше было бы, если бы меня не было, да?»
А вообще-то я о другом хотела: о том, что лучше всего я работаю с шести до восьми утра. Если, конечно, в это время не сплю. Последнее время не сплю - и накрывает меня очень сильно. Половина восьмого утра, я думаю, думаю, думаю, каждую секунду звучат голоса и рождаются слова - самые правильные, я знаю, я теперь знаю - и ничего не остается, только вылезти из-под душа в поисках ближайшего карандаша и блокнота и скорчившись на кафеле, на коленях перед унитазом, положив блокнот на крышку, взахлеб, путаясь в кривых завитушках букв, до боли в отвычных пальцах, записывать, и с мокрых волос на страничку падают капли.
-
-
28.01.2009 в 00:50