Я не какой-то куда-то. Я такой-то где-то. — @дневники: асоциальная сеть

суббота, 15 ноября 2008

01:51

Как жаль, что ни вы, ни я не умеем петь

Ах, ах, я нашла одну из моих любимых вещей в исполнении Бартоли!

Don Giovanni - Ah chi mi dice mai

Девочки, девочки, слушайте - это совершенно ~~бабская~~дамская ария.
Значит, донна Эльвира, которую соблазнил и покинул дон Жуан:
Ах, кто бы мне сказал, где эта сволочь! Которая меня соблазнила и разбила сердце! Ух, если б я нашла негодяя, и если он откажется ко мне вернуться, я устрою страшную резню - я ему сердце вырежу!
В это время дон Жуан ходит вокруг - ни он ее не узнает, ни она его, зато он ей горячо сочувствует:
Бедняжка! Бедняжка! Попробуем ее утешить...
А Лепорелло ему отвечает:
Ага, вот так он уже утешил тыщу восемьсот дам!

Кстати, обратите внимание на дон Жуана. Там такой мужчина, что ему и без грима можно того...

URL

01:22

***

Как жаль, что ни вы, ни я не умеем петь

Хочу диск Чечилии Бартоли "Opera Proibita". Хочу-хочу-хочу. Во дни сомнений и тягостных раздумий голос ее - моя единственная отрада!

Don Giovanni - Mi tradi

URL

четверг, 13 ноября 2008

02:30

speak, memory

Как жаль, что ни вы, ни я не умеем петь

Беседовали как-то о кумирах детства. Я сказала: нет, гардемарины и мушкетеры - это детские игры, потому что мы были еще слишком маленькие, и нам не хотелось быть с ними - нам хотелось быть ими.
А какой же была первая девичья греза? Я вспомнила и поняла, откуда растут ноги у моего кинка на отношения сюзерена и оруженосца.
На окончание седьмого класса мне подарили роман "Белый отряд". Это исторический роман Конан Дойла, если вдруг кто забыл, роман довольно хороший, почти идеальное подростковое чтение. И там такой главный герой... что я даже прямо не знаю - этот роман точно был рассчитан на викторианских мальчиков?..
Вот он какой, Аллейн Эдрикссон, клирик, покинувший монастырь:

Вошедший, худой белокурый юноша, был выше среднего роста, стройный, прямой и легкий, с живым и миловидным мальчишеским лицом. Его ясные серые глаза, выражавшие задумчивость и чувствительность, говорили о том, что это натура, сложившаяся в стороне от бурных радостей и горестей грешного мира.
Однако очертания губ и выступающий подбородок отнюдь не казались женственными. Может быть, он и был порывистым, восторженным, впечатлительным, а его нрав - приятным и общительным, но наблюдатель человеческих характеров настаивал бы на том, что в нем есть и врожденная твердость и сила, скрывающиеся за привитой монастырем мягкостью манер.

По завещанию отца он воспитывался в монастыре (дело происходит во время Столетней войны, то есть до Реформации), но по достижении двадцати лет должен был его покинуть. Таким мы и видим его в начале романа.
Аллейн идет в свое родовое поместье, попутно встречая, кажется, все мерзости большого мира - от представителей власти до монахов-флагеллянтов (так, кажется, это пишется?), умудряясь продемонстрировать некоторые свои таланты - как ни странно, в музыке (подыгрывает по слуху бродячим жонглерам) и живописи (расписывает вывеску таверны). Знакомится с ~~суровым челябинским мужиком~~простым английским лучником, идет с ним часть пути... А потом случайно ухитряется поссориться посреди леса с собственным братом из-за девушки:

почти сэр Галахад...он, громко расхохотавшись, одной рукой сжал ее кисть, другой рванул девушку к себе.
- У самой красивой розы самые длинные шипы, - сказал он. - Тихо, малютка, а то я могу тебе сделать больно. Плати-ка сакскую пошлину на земле саксов, моя гордая Мод, за всю свою гордыню да жеманство.
- Ах вы грубиян! - прошипела она. - Низкий, невоспитанный мужик. Так вот каковы ваша заботливость и гостеприимство! Да я лучше выйду за клейменого раба с полей моего отца. Пустите, говорю... Ах, добрый юноша, само небо послало вас. Заставьте его отпустить меня. Честью вашей матери прошу вас, защитите меня и заставьте этого обманщика отпустить меня!
- Я буду защищать вас с радостью, - ответил Аллейн. - Как вам не стыдно, сэр, удерживать эту девицу против ее воли?
Мужчина обратил к нему лицо: в его выразительности и ярости было что-то львиное. Этот человек с золотой гривой спутанных волос, пылающим синим взором и четкими чертами крупного лица показался Аллейну самым красивым на свете; и все же в выражении его лица было что-то до того зловещее и беспощадное, что ребенок или животное, наверное, испугались бы. Он нахмурился, его щеки вспыхнули, в глазах сверкнуло бешенство, выдававшее натуру буйную и неукротимую.
- Молодой дуралей! - воскликнул он, все еще прижимая к себе женщину, хотя вся ее съежившаяся фигура говорила об ужасе и отвращении. - Лучше не суйся в чужие дела. Советую идти куда шел, иначе тебе же хуже будет. Эта маленькая шлюха со мной пришла и со мной останется.
(...)
Тут выясняется, что они братья, и старший свирепеет еще больше:
- ...Да я на тебя свору собак спущу! А пока - сойди с моей дороги, чтобы я тебя в порошок не стер.
С этими словами он бросился вперед, отшвырнул юношу и снова схватил женщину за руку. Но Аллейн, быстро, как молодой охотничий пес, кинулся к ней на помощь, схватил за другую руку и поднял окованную железом палку.
- Говори что хочешь, - процедил он сквозь зубы, - может быть, я ничего лучшего и не заслужил, но клянусь надеждой на спасение моей души, что сломаю тебе руку, если ты не отпустишь девушку.
В его голосе зазвенела такая угроза и в глазах вспыхнул такой огонь, что было ясно: удар последует немедленно за словами. На миг кровь множества поколений пылких танов заглушила кроткий голос учения о кротости и милосердии. Аллейн почувствовал, как бурное упоение потрясло его нервы, а к сердцу прилила горячая радость, когда его истинное "я" на миг порвало путы навыков и воспитания, так долго сдерживавшие его. Брат отскочил, он озирался направо и налево, ища камень или палку, которые могли бы послужить ему оружием...

В итоге от безнадежности положения Аллейн снова присоединяется к компании лучников и нанимается в оруженосцы (да, вот так просто, как на службу) к благородному, но довольно забавному рыцарю. И разумеется, влюбляется в его дочь (он между делом чему-то там ее учит):
ой, дурак

Их отряд отбывает в поход по Франции. Они плывут на корабле, сражаются с пиратами, едва не попадают в кораблекрушение на рифе Жиронды, но все-таки достигают, кажется, Аквитании и вот там Аллейн таки сражается на своей первой дуэли, между оруженосцами:

фансервис-фансервис...Лорд Лоринг уже показал себя, но мы ничего не знаем о его оруженосцах, кроме того, что один остер на язык. Ну, а вы, молодой сэр? - обратился он к Аллейну, опуская тяжелую руку ему на плечо.
- Что я, молодой сэр?
- Ma foi! Можно подумать, будто это паж моей дамы. Прежде чем ты снова увидишь свою мать, твои щеки должны стать посмуглее и потяжелее рука.
- Если рука моя и не тяжела, зато она всегда готова.
- Готова? Готова для чего? Чтобы нести шлейф моей дамы?
- Готова проучить любого за дерзость, сэр.
- Хорошенький мой дружок! - ответил коренастый оруженосец. - Какой у тебя нежный румянец! Какой мелодичный голос! Глаза - точно у стыдливой девы, а волосы трехлетнего младенца. Voila! - И он грубо сунул толстые пальцы в золотистые кудри юноши.
- Вы напрашиваетесь на ссору, сэр, - сказал Аллейн, побледнев от гнева.
- Ну и что же?
- Вы делаете это как деревенский олух, а не как надлежит вежливому оруженосцу. Вы дурно воспитаны и грубы. Рыцарь, которому я служу, показал бы вам, как себя ведут в таких случаях.
- А что бы он сделал, о цвет оруженосцев?
- Он бы не шумел и не дерзил, а держался бы еще любезнее, чем обычно. Он сказал бы: "Сэр, я счел бы для себя честью, если бы мог слегка сразиться с вами, не ради моей славы или из честолюбия, но больше ради славы моей дамы и поддержания рыцарской чести". Затем он снял бы перчатку - вот так - и бросил бы наземь; или, если бы полагал, что имеет дело с грубияном, он бросил бы ему перчатку в лицо - как я бросаю ее сейчас!
Толпа оруженосцев взволнованно загудела, когда Аллейн, чья прирожденная мягкость при этом беспричинном нападении на него вдруг сменилась ожесточенной решимостью, изо всех сил швырнул перчатку в насмешливое лицо оскорбителя. Со всех сторон сбежались оруженосцы и пажи, и вскоре обоих противников обступила густая взволнованная толпа.
- За это ты поплатишься жизнью, - сказал задира, и лицо его исказилось яростью.
- Если ты сможешь отнять ее, - ответил Аллейн.
Но это еще не все - во время дуэли соперник Аллейна падает в реку (!), и Аллейн спасает ему жизнь.

Далее они вступают в пару стычек - обороняют, к примеру, замок от восставших крестьян, ну и в Памплоне сражаются против короля Испании, а так очень мирная книга, скорее роман-путешествие.
Ну и в конце умирающего героя посвящает в рыцари сам Черный Принц. Герой, правда, не умер, а вовсе даже наоборот - женился. Но он же герой, так что и тут все было не как у людей.
Они так долго были в походе, что дошли вести, будто все они убиты, что дочь сэра Найджела Лоринга решила уйти в монастырь. Разумеется, герой узнает об этом чуть не за полчаса до пострига:
вот примерно так

Разумеется, он успел:
в музыке само собой - диминуэндо

Я читала это всерьез, но имейте снисхождение, мне было двенадцать лет. И все это, конечно, очень много говорит обо мне - боюсь, совсем нелестного.

URL

среда, 12 ноября 2008

23:45

Как жаль, что ни вы, ни я не умеем петь

Пока еще я формально могу это сделать: Птицын, любимый мушш, с днем рождения!
Аткрыточка:

URL

04:20

Как жаль, что ни вы, ни я не умеем петь

Мы тут беседовали о построении героя, которого все будут любить.
Сопсно, я о чем.
Вот у нас есть эпически красивый синеглазый брррунэт (да погодите вы!), умный, благородный, смелый, талантливый организатор и стратег, вхож в самые высокие сферы... что там еще - а, ну да "и на мечах он, конечно, первый в мире".

нет, вы, скорее всего, не угадали

URL